Греховные сны - Страница 10

Умолкнув, она снова прильнула к любимому, точно ища защиты. Сильная рука обнадеживающе обняла ее за плечи.

Остаток пути они проделали молча. И уже у самого порога комнаты незнакомец произнес-таки слова, от которых сердце ее ликующе забилось в груди:

— Ты мне тоже снишься.

Она ему снится! Значит, не одна она пережила это волшебное ощущение узнавания! Вне себя от радости, Кандида обернулась к любимому и, крепче стиснув его руку, спросила:

— Так, значит, ты узнал меня тогда, в ресторане?

Незнакомец коротко, словно нехотя кивнул — и у Кандиды защемило сердце. Он смущен, он боится сознаться в собственной слабости... Ох, как она его любит, как любит! До чего удивительно, что они нашли друг друга!

— Все будет хорошо, — ласково заверила она. — Отныне все будет просто замечательно.

Кандида переступила порог... и оказалась в комнате из своего сна. Огромные окна выходили на обрыв над рекой, а дальше расстилались поля и холмы. Деревянный, до блеска натертый пол. Обшитые деревом стены. На окнах чуть колышутся невесомые тюлевые шторы. Кровать...

При виде кровати Кандида вздрогнула да так и не смогла отвести изумленного взгляда. В отличие от ее собственной это была настоящая антикварная вещь, а вовсе не имитация. Очень медленно, едва ли не с опаской, девушка коснулась металлической спинки. На ощупь железо казалось теплым и слегка шершавым от времени. В сравнении с ее ложем эта кровать выглядела гигантской. А тут еще пышно взбитая перина, целая гора подушек, кремово-белое белье с ручной вышивкой... Кандида наклонилась, погладила покрывало, и в воздухе разлился неуловимо-нежный запах лаванды.

— Кровать... — тихо выдохнула она.

— Супружеское ложе, — с горькой издевкой проговорил незнакомец.

Но не успела Кандида удивиться, как он резко рванул ее к себе — и девушка задохнулась от неистовости его желания. Она ждала и страсти, и пыла, и даже мужской властности, но эта яростная, распаленная, нетерпеливая требовательность и немая, жадная одержимость превзошла ее догадки.

— Ну же, целуй меня. Ты знаешь как! — хрипло приказал он в свою очередь исступленно, до боли впиваясь в нежные, уже и без того распухшие губы.

Кандида безропотно уступила его натиску, даря наслаждение и упиваясь ответным даром. С губ ее срывались тихие стоны, а его язык двигался равномерно и напористо, подстраиваясь под жаркий, пульсирующий ритм ее тела. Они начали раздеваться, причем пальцы Кандиды, к ее изумлению, оказались на диво опытными и ловкими — они явно знали, что делают!

Для страха места не осталось. Ведь в снах они уже познали друг друга — оба вполне насладились каждым дюймом тела партнера, каждым изгибом, изучили каждый потайной уголок.

И все-таки Кандида почувствовала легкую тревогу, прилив девичьей застенчивости и смущения. Ощущение было мимолетным, но она поняла: от любимого оно не укрылось. Словно через чуткие подушечки пальцев ему передавались все движения ее души.

— Ты боишься...

Прозвучало это так, словно незнакомец от души радуется этой мысли, и Кандида напряглась.

— Нет, — запротестовала она и нежно укорила: — Как я могу бояться... тебя?

Слова ее словно высвободили некую мощную стихийную силу, не подвластную обузданию. Незнакомец подхватил Кандиду на руки и понес к кровати. Бережно уложив на постель, он опустился на колени. Глаза его, потемневшие от страсти, цветом напоминали ночное небо тропиков. Кандида инстинктивно протянула руку, чтобы коснуться любимого... дотронуться до...

В горле его заклокотал не то стон, не то предостерегающий рык — хриплый отголосок первобытной страсти, — и незнакомец припал губами к ее ладони, ласково покусывая нежную кожу у основания большого пальца.

— Да, да... О да, — стонала Кандида.

Тело ее выгибалось навстречу его пальцам, в груди нарастала жаркая ноющая боль. С каждым порывистым, судорожным движением девушка придвигалась все ближе и ближе к нему. Даже закрыв глаза, она ощущала пыл его желания. Кандида уже знала, каково это — принадлежать ему, помнила каждое обжигающе нежное, шелковистое прикосновение и всесокрушающий натиск его мужского естества.

Сладостная боль, восторг, неутолимая жажда накатили на нее с новой силой.

— Хочу тебя... Хочу тебя... — самозабвенно твердила Кандида снова и снова. Пальцы ее нетерпеливо, рывками, расстегивали пуговицы, отбрасывали прочь мешающую ткань.

Сумеречное небо за окнами постепенно темнело. Девушка ощущала запах любимого, исступленно льнула к нему, словно стремясь завладеть им всецело и полностью, вобрать в себя и пряный аромат лосьона, и жар разгоряченной кожи, и...

Под распахнувшейся рубашкой виднелась его грудь — загорелая, мускулистая. Резкость ее очертаний слегка скрадывалась за счет шелковистых волосков — тонких и пушистых, свойственных лишь ему одному. Пальцы покалывало от желания дотронуться до них. Кандида прижала ладони к широкой груди незнакомца, по-женски восхищаясь ее упругостью и мощью. Затем, повинуясь порыву, лизнула подушечки пальцев и медленно, неспешно обвела каждый сосок, любуясь тем, как его тело содрогается в ответном отклике.

— Кандида, перестань! Ты сама не знаешь, что со мною делаешь, — хрипло застонал он.

Но хотя она отлично расслышала эти слова, равно как и заключенное в них желание, отказываться от наслаждения столь острого вовсе не собиралась.

А что, если коснуться губами того самого места, где только что побывали пальцы? Может быть, тогда он?.. Кандида подалась вперед — и задохнулась от неожиданности, когда незнакомец до боли сжал ее запястья, силой уложил на постель и наклонился над нею.