Греховные сны - Страница 13

Поначалу Кандида относилась к нему настороженно, с опаской. Хотя храбро делала вид, что отлично владеет ситуацией, что опыта ей не занимать. И при этом в ней ощущалась такая очаровательная, такая трогательная неуверенность в себе, что Лоренсу отчаянно хотелось защитить Кандиду, оградить от любой опасности, предостеречь против хищников мужчин.

После нескольких дней упорной «осады» Кандида наконец согласилась сходить с ним — куда бы вы думали? — в ближайшее кафе-мороженое. Более того, выбрала столик у окна. В глубине души Лоренс не мог не одобрить целомудренной осмотрительности девушки. Сам он со стыдом сознавал, что предпочел бы оказаться с Кандидой в уголке более укромном. Но, будучи человеком воспитанным, постарался развеять сомнения своей спутницы, согласившись на ее условия и не требуя большего.

В то первое свидание они говорили обо всем на свете. Так час, неохотно дарованный ему Кандидой, растянулся почти на четыре. А потом еще была долгая, восхитительно-долгая дорога назад, до пансиона. И уже на пороге дома Лоренс вырвал-таки у девушки обещание увидеться еще раз.

Нет, Лоренс вовсе не собирался ни в кого влюбляться. Менее всего — в восемнадцатилетнюю простушку на пороге взрослой жизни, только-только поступившую на первый курс местного университета. Внезапно возникшее чувство к Кандиде ставило его в тупик, сбивало с толку, рушило все планы.

Незадолго до роковой встречи Лоренс подписал контракт на работу в Индии. Там, близ Хайдарабада, только-только налаживалось производство солнечных батарей. Перспективы намечались грандиозные — что и говорить, такой шанс выпадает человеку раз в жизни. А какие возможности для независимых исследований! Стоит ли удивляться, что Лоренс Фаулер с нетерпением предвкушал поездку!

До отъезда в его распоряжении оставалось несколько месяцев. Он собирался уладить формальности по сдаче особняка внаем и, развязавшись с делами, навестить нескольких школьных друзей.

Логика подсказывала продать дом, который для одинокого холостяка казался непомерно огромным. Точно так же, как и у Кандиды, близких родственников у Лоренса не было. Особняк достался ему по наследству от престарелой двоюродной тетки, и почему-то молодой человек никак не мог принудить себя с ним расстаться...

Лоренс мрачно отвернулся от окна и с досадой ударил кулаком по спинке стоящего рядом стула.

Спустя неделю после встречи он понял, что влюблен — влюблен безумно, безудержно, неодолимо. А спустя две недели обнаружил, что иного выхода, кроме как жениться на девушке, у него нет. Несмотря на то что и разум, и логика восставали против столь опрометчивого шага.

Ведь Кандида была слишком молода, чтобы принять на себя тяготы семейной жизни, и слишком неопытна, чтобы понять, какой мужчина ей нужен в качестве спутника жизни. Но она была так одинока и так беззащитна... И Лоренс отчаянно боялся снова прочесть в глазах Кандиды отчуждение и горе, как в тот день, когда мягко намекнул, что вскоре уедет из страны. Тогда девушка едва сдержала слезы. Откровенно говоря, ему очень хотелось связать себя с нею самыми что ни на есть нерушимыми узами — ведь потерять ее он просто не мог!

На поверку же любовь ее оказалась подростковым увлечением, не более. Но вправе ли он винить за это Кандиду? Так ли уж непогрешим он сам?

Лоренс нахмурился. Что это он делает? Даже сейчас подыскивает для нее оправдания... Зачем?!

Да, Кандида была молода и неопытна. Но даже она не могла не понимать, что имеет дело не с мальчишкой, что его чувства — это не игрушка, это серьезно. И все-таки она ушла от него, бросила, не потрудившись даже объяснить свой поступок, не дав ему возможности оправдаться... В чем? Да и что изменилось бы после разговора по душам? Неужто он уговорил бы ее остаться?

Эти доводы Лоренс прокручивал в сознании бессчетное количество раз, но так и не разрешил мучительную дилемму. Если сам он повинен в том, что подтолкнул девушку к опрометчивому браку, то она могла бы, по крайней мере, объяснить ему, что осознала ошибку и хочет вновь обрести свободу. И тогда... А что — тогда? Тогда он прибег бы к безотказному средству — к любовной игре, — чтобы убедить Кандиду остаться? Или нашел бы в себе силы пожертвовать собой ради счастья любимой и отпустил бы ее на все четыре стороны?

Лоренс считал, что повел бы себя как благородный человек, а не как последний эгоист. Но возможно, Кандида склонялась к первому варианту развития событий и боялась, что не сумеет преодолеть искушения. Ведь их по-прежнему влекло друг к другу с неодолимой силой.

Уж здесь ошибки не было. До Кандиды Лоренс не испытывал ничего подобного — да и после тоже, если уж начистоту. Впрочем, потеряв Кандиду, он утратил всякий интерес к чувственной стороне жизни. Эта часть его личности словно умерла в день расставания...

Лоренс скрипнул зубами: воспоминания вновь нахлынули неуправляемой волной. В первый раз он привел сюда любимую после долгой прогулки вдоль реки. Он обещал отвезти Кандиду в пансион и твердо намеревался сдержать слово. Но по пути назад они попали под проливной дождь. Плащей у них не было, оба вымокли насквозь. Ну как тут не зайти в дом и не обсушиться?

При виде внутреннего убранства особняка Кандида не сдержала изумленного возгласа. А как трогательно она боялась наследить мокрыми туфлями — дубовые полы, видите ли, безвозвратно погибнут! У Лоренса болезненно сжалось сердце — ну что это еще за «синдром Золушки»! И, чтобы гостья расслабилась и почувствовала себя в своей тарелке, принялся взахлеб рассказывать об истории дома и о первом его владельце.